Исторические хроники и мемуары свидетельствуют о видении некоторыми людьми событий задолго до того, как они произойдут, а также о необычных появлениях так называемых Белых и Черных Дам (привидений) при европейских дворах, предвещавших смерть монархам и их придворным.
Владимир Даль дал следующие определения видений и привидений. "Под словом видение разумеем мы такое явление, такой видимый предмет, который предстал глазам нашим необыкновенным, сверхъестественным образом, т. е. необъяснимым, по известным нам доселе законам природы. Подразумевается, что человек видит явившееся не во сне, а наяву; сверх того, видение это, по крайней мере, большею частью не вещественно, неосязаемо для рук, хотя и видимо для глаз; словом, что оно занимает какую-то неопределенную средину между плотским и бесплотным миром. Видения эти большею частью основаны на явлении тени или духа, как выражаются, т. е. человека, уже отошедшего в вечность и снова принявшего плотский, видимый образ, и в этом-то смысле видение получает более точное, определенное название привидения. Впрочем, есть и видения другого рода, бесконечно разнообразные, как самое воображение человека".
Интересовавшийся такими загадочными явлениями историк и писатель Михаил Погодин в первой половине прошлого века на страницах издаваемого им журнала поместил следующее.

Всем более или менее известно чудесное видение Карла IX, когда призрак предрек гибель его преемнику. Столетием отделилось исполнение от прорицания. (Преемник -- шведский король Густав III, застреленный Анкерстремом в 1792 году. -- Л. Д.).
Только два предположения могут существовать относительно этого факта: или должно признать акт, повествующий о нем, подложным, составленным во времена позднейшие, когда Швеция, окруженная смутами и заговорами внутренними, искала оправдать действия некоторых лиц; или, что почти невозможно, должно предположить одинаковое настроение духа в особах, бывших свидетелями этого видения, одинаковую восприимчивость к предвидению, какое-то электрическое сочувствие воли и духа.
Кроме всего этого, трудно разгадать в этом видении слияние призрачности с действительностью.
Видения из мира духовного облекаются в видимые образы, являются и исчезают, как fata Morgana, не оставляя по себе никакого следа. (Фея Моргана, по преданию, -- это фея, живущая на морском дне и обманывающая путешествующих призрачными видениями -- некая разновидность миража, при которой возникают изображения предметов, лежащих за горизонтом. -- Л. Д.)
Более вероятным представляются видения взаимного отношения двух лиц, связанных между собою, так сказать, родством душ.
Даже в мире действительном, в сфере жизни практической, часто случается, что недосказанная мысль одного лица договаривается другим; на вопрос, обращенный к одному, вы получаете ответ от другого, совершенно сходный, вылитый по образу мыслей первого.
Привести в ясное сознание всех это высокое, благородно-духовное родство двух душ, сохраняющееся и после смерти, -- вот одна из важнейших задач психологии!
В сфере русских верований это родство проявляется в двойниках, в этом отражении самого себя в существе другом. (Видение двойника предвещает близкую кончину или является предостережением видящему человеку. -- Л. Д.). Но здесь неясно, неполно высказывается основная мысль психического родства.
Ступенью выше это учение является в рассказах о появлении умерших тем лицам, с которыми они жили одной жизнью, о выполнении ими обещаний, данных при жизни, последних желаниях умирающего.
***
Из числа подобных рассказов можно привести происшествие, которое долго хранилось в памяти у стокгольмских жителей и рассказывалось иностранцам, внимание которых приковывалось к этому чудесному событию.
Приближалась последняя минута жизни шведской принцессы Ульрики.
Ее глаза утратили свой прежний блеск и сделались тусклыми: в них высказывалось какое-то утомление; но ее голос сохранял еще всю выразительность, всю прелесть одушевления.
-- Я полагала, -- сказала она, -- что не могу умереть, не передав лично последнего прости моей любимице Эмелинде. Но жизнь бежит от меня слишком быстро. Сколько прошло со времени отправления курьера в Саксонию?
-- Только три дня, дорогая принцесса, -- отвечал какой-то придворный, -- и столько же недель должно пройти, пока графиня Эмелинда фон Шотенберг успеет сюда приехать.
-- Ах! Мне не суждено прожить так долго. Я должна поэтому отказаться от моей любимой надежды; но для меня, жилицы земли, существует единственное желание увидеть ее, добрую Эмелинду, еще однажды до тех пор, пока я не успокоюсь под гробовым холмом. Прощайте, мои дорогие друзья! И когда меня уже не будет на земле, вспоминайте с любовью о вашем отошедшем друге.
В три часа утра она скончалась.
В последующие дни гроб стоял на парадном катафалке и весь Стокгольм стремился к нему, чтобы еще раз взглянуть на свою принцессу.
Теснота была чрезмерная -- караульный офицер не мог вечером исполнить данного ему приказания закрыть двери. Этим офицером был молодой барон фон В., известный своею храбростью.
Наконец комната опустела. Часы пробили одиннадцать.
Барон ходил взад и вперед по комнате, отделявшейся от той, где стоял гроб, стеклянной перегородкой. Часто останавливался и смотрел на пышность, которой блистала царская гробница, рассматривал чудесную борьбу тени от умершей с блеском тысячи свечей; потом голова его невольно склонилась к груди, и, погруженный в глубокие мысли, он проходил далее.
Так прошел час, и во дворе пробило двенадцать.
Лишь только прозвучал последний удар часов, вошла женщина, одетая в черное платье, в которой барон тотчас узнал графиню Эмелинду фон Шотенберг.
-- Благородная графиня, -- сказал он, -- комната ее высочества заперта, и никто туда не может войти ранее завтрашнего утра. Не идите, графиня, приказание строго, и если бы я захотел преступить его, то это послужило бы увеличению вашей горести. Я прошу вас оставить ваше желание.
Бледная фигура пошла вперед. Барон стал перед ней в дверях. Тогда она положила в его руки свою холодную. Дрожь пробежала по всему телу офицера, и он остался без движения.
На одно мгновение барон лишился чувств, глаза его смежились, но он пришел в себя.
Офицер заметил, что графиня подходит к гробу принцессы.
Труп поднялся и открыл окостеневшие веки, взгляд был неподвижный и стеклянный.
Руки, скрещенные на груди, медленно протягивались, чтобы обнять графиню, которая, в свою очередь, к ним приближалась...
Барон снова упал в обморок. Очнувшись, он увидел себя одного лежащим на полу.
Труп принял свое прежнее положение, но на губах, которые были прежде сведены судорогой, покоилась умиротворенная улыбка.
Начались розыски. Единственно, что удалось узнать, было следующее: карета, запряженная четырьмя лошадьми, около полуночи проехала по улице, ведущей к замку. Из нее вышла женщина, одетая в черное платье, и пошла вверх по лестнице.
Но каким образом карета и женщина исчезли, никто не знал.
Через месяц возвратился из Саксонии гонец и привез известие о кончине графини фон Шотенберг.

***
Согласно преданию, Агнеса (Белая Дама) происходит из герцогского рода в Меране. Она была женой графа Оттона Орламюнде, от которого имела двух детей.
В 1293 г. после смерти мужа она вступила в связь с Альбрехтом Красивым, бургграфом Нюрнбергским, принадлежащим к Гогенцоллернской династии, и жила с ним в замке Плассенбурге около Кульмбаха.
Когда бургграф ей заявил, что не может жениться на ней, пока глядят на него четыре глаза, она, полагая, что речь идет о ее детях, их умертвила. Между тем слова Альбрехта относились к его родителям, не соглашавшимся на брак.
После подобного злодеяния Альбрехт с негодованием отвернулся от Агнесы; она же странницей отправилась на покаяние в Рим, наложила на себя тяжелую епитимью и основала монастырь в Гиммельскорне, в Верхней Франконии (один из трех северных округов Баварского королевства. -- Л. Д.).
Умерла Агнеса в Гофе в тюрьме, и погребена с умерщвленными детьми и Альбрехтом Красивым в монастырской церкви в Гиммельскроне.
Она, как привидение, появляется в замках князей Гогенцоллернских, знаменуя наступление преимущественно смертельных случаев в семействе.

***
Дочь министра внутренних дел Дмитрия Николаевича Блудова (1785--1864) Антонина Дмитриевна Блудова (1812--1891), получившая прекрасное воспитание и близкая знакомая многих русских и иностранных знаменитостей, оставила интересные мемуары, где, в частности, упоминает о Белой Даме дома Гогенцоллернов.
"Еще живы были люди, к ней приближенные, и вот опять приходится мне записывать чудесный случай (бывший с нею), который матушка слышала от ее фрейлины Бишофсвердер (или Фосс, если не ошибаюсь в имени), бывшей очевидицей (речь идет о прусской королеве Луизе Мекленбург-Стерлицкой (1776--1810), матери русской императрицы Александры Федоровны, жены Николая I. -- Л. Д.).
Это было в последние месяцы жизни королевы, в те тяжелые дни, когда все, казалось, рушилось и отечество погибало. Как тяжки были эти дни и как мужественно, можно сказать, с мужеством мученицы, древней христианки, она их переносила, ясно видится в ее переписке с отцом ее.
Королева уже собиралась переехать на лето в Потсдам (резиденция прусских королей. -- Л. Д.), и время шло как-то рассеянно-заботливо; по наружности в приготовлениях к отъезду, а по сущности в отчаянной внутренней борьбе со "злобой дневи того". По простонародному выражению, она ходила как во сне.
Королева была с Бишофсвердер в большой комнате дворца, занимались обе каким-то делом, но мысль была далеко.
Вдруг королева вздрогнула и сказала, показывая на противоположную сторону комнаты:
-- Видите ли?
Фрейлина повернула голову.
Вдоль стены шла или, лучше сказать, двигалась медленно и плавно незнакомая женщина, вся в белом, с белыми волосами и бледным как смерть лицом.
Дрожь пробежала по коже фрейлины.
-- Еще грозит беда! -- сказала королева.
Обе поняли, что это привидение, именно Белая Дама (маркграфиня Бранденбургская-Берейская).
(Имеется в виду появление Белой Дамы перед гибелью родственника королевы прусского принца Людвига в 1806 году в сражении с Наполеоном. -- Л. Д.)
Это случилось среди бела дня, без всякой игры теней и света, без обманчивых лучей лампы или свечи.
Душевное состояние обеих дам было такое, что это видение только прибавило несколько более грусти к их грусти постоянной, несколько более уверенности в ожидании ежеминутно новых напастей.
Через два-три дня королева собралась в Потсдам и Шарлотенбург, откуда впоследствии поехала к отцу в Мекленбург.
Она сошла с лестницы и садилась в карету.
Фрейлина шла за ней; уже отворены были дверцы экипажа, кое-кто из придворных чинов подал руку, чтобы посадить королеву, она уже подняла ногу, чтобы стать на подножку, и вдруг попятилась и остановилась в дверях.
Фрейлина думала, что она оступилась, поспешила подойти и остолбенела.
Между дверями сеней и дверцами кареты у самой подножки, медленно и плавно, глядя прямо в глаза королеве, проходила та же белая, безжизненная фигура.
Фрейлина видела ее своими глазами.
Через минуту королева поспешно села в карету и фрейлина с ней.
-- Слава Богу, -- сказала Луиза, -- это до меня касается: я не ворочусь живой.
В самом деле, это было ее последнее путешествие.
В то время, когда нам это рассказывали, в Берлине почти все верили в явление Белой Дамы, и даже литографированный посмертный портрет продавался в книжных лавках, с описанием ее явлений.
Как ни отрицай связь мира видимого с невидимым, душа человеческая, воображение и сердце чуют возможность или, лучше сказать, нормальность сношений между этими двумя мирами, что принято называть чудесным.
Протестанты не признают явлений Божьей Матери, а верят в явление Белой Дамы: отрицают заступление молитвы святых угодников, а признают бесцельные разговоры со стучащими духами.
Много ошибочного, много произвольного в наших понятиях о загробной жизни; но это упрямое, невольное, от самих себя иногда скрываемое убеждение в чем-то после смерти, кажется, лучшее, несокрушимое доказательство бессмертия нашей души.
Никакая сила на свете не может примирить человека с вечным исчезновением, с превращением в ничто.
Это непобедимое, бессознательное чувство -- залог вечной жизни, -- само по себе оно выше и крепче всех мудрований, и церковь наша только освещает и успокаивает тревожные опасения перед безвестностью этого состояния; но вожделенное чувство бесконечности и бессмертия самим Богом вложено в нас, при рождении человека на свет.
К Белой Даме я, впрочем, относилась довольно скептически, но все касающееся королевы Луизы меня пленяло до высшей степени".

***
Григорий Иванович Ностиц, служивший долгое время генерал-адъютантом императора Николая I, упоминает о Черной Даме, в течение девятнадцатого века заставлявшей говорить о себе при дворах Дармштадта и Мюнхена.
Великому герцогу Гессенскому Людвигу I (1753--1830) дежурный адъютант доложил, что в прошлую ночь часовые объявили начальнику дворцового караула о своем решении лучше быть расстрелянными, чем еще раз очутиться лицом к лицу с ужасным призраком черной женщины, который в полночь прошел мимо них на маленький двор, куда выходит дворцовая капелла (католическая часовня. -- Л. Д.).
Вместе с тем адъютант доложил, что один молодой гренадер хочет просить разрешения герцога стать в следующую ночь на дежурство у капеллы, чтобы отбить у призрака, так напугавшего его товарищей, охоту к дальнейшим появлениям.
Великий герцог охотно дал разрешение на просьбу солдата, приказав ему после троекратного оклика стрелять в подозрительное видение, если оно не обратит внимания на оклик; сам же герцог попросил к себе своих приближенных и, незадолго до полуночи, вместе с ними, в сопровождении лакеев, несших факелы, отправился в капеллу.
Часы не успели пробить полночь, как с соседнего двора раздались три оклика, и за ними последовал выстрел. Герцог, сопровождаемый приближенными и лакеями, поспешил из капеллы и во дворе увидел распростертым молодого гренадера, не раненого, но мертвого; возле него лежало ружье с оторванным стволом.

***
Таинственные явления не обошли и предков принцессы Гессен-Дармштадской, будущей русской императрицы Александры Федоровны.
В Гессене ходило множество рассказов о привидениях, являвшихся ландграфам Гессенским.
Ландграф Дармштадский Георг II жил в смутное время тридцатилетней войны. В 1637 году умер ландграф Вильгельм V Кассельский, его враг из-за марбургского наследства, которое они оспаривали друг у друга.
Однажды Георг II объявил своим приближенным, что ночью его посетил призрак Вильгельма.
-- Брат Вильгельм, я не питаю к вам ненависти и исполнил все данные мной обещания так добросовестно, что не боюсь предстать перед Вечным Судьей. Вы же так гнусно вели себя по отношению к моей жене и детям, что на вас будет лежать вечный позор, -- сказал Георг II.
Далее он добавил, что привидение ничего не ответило, но, исчезая, оставило после себя серный запах дьявола.
Напуганный Георг II заболел.
Также являлись призраки его преемнику Людвигу IX, пугавшие его до такой степени, что он не ложился по ночам спать, проводя их вместе с советниками и придворными при свете множества свечей, избегая большого Дармштадского дворца.
Способность видеть духов унаследовала и его дочь, ландграфиня Гохбургская.

***
Король Баварский Людвиг I (1789--1868) имел обыкновение проводить лето со своей супругой, королевой Терезой, в замке близ Ашаффенбурга -- обыкновение, которого король придерживался и после того, как отрекся от престола 20 марта 1848 года.
В 1854 году в Мюнхене свирепствовала холера, и из опасения за супругу король уехал в Ашаффенбург, где частым гостем был великий герцог Людвиг III Гессен-Дармштадский (1806--1877).
Весело разговаривая, сидели их величества за чайным столом в обществе великого герцога, их зятя и гофмаршала барона де-Ларош-дю Жалиса, как вдруг, почти одновременно, все трое мужчин, побледнев, остановили взоры на королеве, за стулом которой они увидели закутанную в черное одеяние фигуру, которая медленно скрылась в дверях, ведших в комнату дежурного гоффурьера.
Мучимый необъяснимым предчувствием, герцог встал из-за стола и поспешил вслед за скрывавшейся фигурой в соседнюю комнату, где и набросился на бывшего там гоффурьера с гневным выговором:
-- Как вы можете впускать к их величествам без доклада постороннюю даму?
Гоффурьер с изумление ответил:
-- Ваше величество, я уже три часа на дежурстве, и во все это время ни один человек не входил и не выходил из комнаты.
-- Но та дама, которая только что вошла сюда из зала? -- взволнованно допытывался герцог.
-- Здесь не было никакой дамы, -- уверенно повторял гоффурьер.
Еле преодолев свое смущение, герцог вернулся к обществу.
-- Отчего ты так поспешно вышел? -- спросила своего зятя королева, от которой не укрылась происшедшая в его лице перемена.
Герцогу ничего не оставалось, как рассказать ей о загадочном происшествии.
Королева в ужасе вскочила со своего стула и воскликнула:
-- Это касается меня!
Несколько месяцев спустя двор переехал из Ашаффенбурга в Мюнхен, где эпидемия уже прекратилась. Но королева Тереза заболела и сделалась ее жертвой -- единственной из всего королевского дома.

***
В первых числах марта 1864 года дежурный офицер королевской лейб-гвардии делал ночной обход по коридорам мюнхенской резиденции. Приблизившись к узкому боковому входу, ведшему на половину придворных дам королевы Марии (1825 -- 1889), в то время как колокол старой дворцовой капеллы бил полночь, он увидел одетую в черное даму, которая, миновав главную лестницу, направилась к Белому залу, соединенному несколькими ступеньками со старой капеллой.
Офицер, полагая, что дама возвращалась от графини дю Мулэн или от баронессы Редвиц и заблудилась, вежливо сказал ей, указывая на парадную лестницу:
-- Вот отсюда вам ближе к выходу, сударыня.
Не обращая на эти слова ни малейшего внимания, дама продолжала идти в избранном направлении.
Офицер, заподозрив в этом что-то неладное, ускорил шаги и увидел черную фигуру уже на маленькой лестнице по ту сторону Белого зала.
-- Задержите ее! -- крикнул он стоявшему у дверей капеллы караулу и сбежал с маленькой лестницы.
На его вопрос, куда направилась дама в черном, только что спустившаяся с лестницы, солдаты доложили, что мимо них никто не проходил.
Весть о явления Черной Дамы разнеслась по Мюнхену и служила темой самых оживленных толков; никто не знал, чему приписывать это вторичное появление призрака, предвещавшего несчастье королевскому дому, так как все члены королевской фамилии обладали превосходным здоровьем.
Но 9 марта Мюнхен облетела страшная весть: король Максимилиан II (1811--1864), одеваясь для обычной прогулки верхом, опасно заболел, а на другой день государственный герольд возвещал жителям столицы о кончине короля и восшествии на престол Людвига II (1845--1886).

Можно добавить: появление Белых Дам также предвещало смерть членам австрийской династии Габсбургов и польской династии Понятовских.